Бизнес-леди или деловая женщина

Бизнес-леди, бизнес леди, Бизнес-леди, бизнес-леди, а я маленький такой...

В принципе, я не удивляюсь тому факту, что в русском языке нет удобоваримого определения для женщины-предпринимателя, точнее, для предпринимателя женского пола. Или...

Черт, запутался. В конце концов, у нас в языке много чего нет. Например, на русском практически невозможно написать приемлемый эротический рассказ, поскольку все термины, которыми можно оперировать в этой сфере, неизбежно будут либо подзаборными, либо медицинскими. Ну что взять с языка, где для нефритовых врат по сей день не придумано ни одного приличного слова? Приходится оперировать китайскими заимствованиями, а ведь мы, некоторым образом, все родом оттуда. Из тех врат.

Бизнес-леди — кривое зеркало мужчины

Бизнес леди. Вот и с бизнес-вуменами та же история. Если брать за основу требования гендерного равенства, популярные на растленном Западе, то получится лингвистический уродец типа «вагинальный предприниматель», что, согласитесь, ни в какие ворота не лезет. А криво сколоченные определения, типа «бизнес-леди», носят отчётливый подзаборный контекст. Ибо, только валяясь под покосившимся забором, можно спьяну предположить, что леди может заниматься бизнесом. Тут уж что-нибудь одно - или леди, или бизнес. Иначе получится что-нибудь полоумное, типа «Леди-бомж», чьё название вполне соответствует общему убожеству этого сериала, который так плох, что даже становится чем-то хорош.

С другой стороны, зря я так. Бизнес-леди — это отдельная прослойка вагинальных предпринимателей, будь они неладны. Это такое странное, слегка потустороннее существо, которое куда больше знает о ботоксе, чем о бухгалтерии. То есть она выглядит, как леди в представлении постсоветских глянцевых журналисток, но бизнес при этом у неё какой-никакой есть. Бесполезно спрашивать, откуда этот бизнес взялся и куда он катится. Ибо настоящая бизнес-леди всегда имеет про запас как минимум одну душещипательную историю о том, как некие смутные позывы к саморазвитию и, прости господи, духовности, толкнули её на путь предпринимательства, где она самоотверженно несёт людям свет и правду.

Ей-ей, с жрицами продажной любви в сауне говорить на эти темы интереснее, они, по крайней мере, не пытаются тебе эрзац-духовности подпихнуть втихаря. «Батя пил, маманя тоже, в городе у нас голодно, а жить я люблю весело, поэтому, милый, налей-ка мне ещё стопарик, да пойдём, я тебе спинку потру». Хотя очень часто речь идёт примерно об одной и той же стратегии обмена телесной одарённости на материальные блага, просто в слегка разных весовых категориях.

Но, с другой стороны, я всегда стараюсь осадить своих собутыльников, когда они чохом записывают всех дам, идущих по скользкой дорожке предпринимательства, в когорту дам полусвета, чёрных молей и летучих мышей. Поскольку по сей день помню как минимум пару историй, в которых вполне себе выглядящие дамы тащили на себе бизнес типа магазина нижнего белья или мини-пекарни, а их мужья красиво исполняли роль говорящей мебели, носильщиков, охранников, исповедников — кого угодно, но только не опоры для экономической ячейки общества.

Вообще, перепутанность мужских и женских качеств не только для нашей страны характерна. Ещё Юкио Мисима, последний самурай, бодибилдер и лауреат «нобелевки» по литературе, в приступе бессильной ярости вспоровший себе живот перед многотысячной толпой, подчёркивал в своих комментариях к самурайскому кодексу «Хагакурэ нюмон» о том, что еще в восемнадцатом веке началась феминизация мужчин.

В Германии свой прикол: веками немецкие тётки жили по «закону трёх К»: Kirche, Kinder, Küche — церковь, дети и кухня. У мужчин тоже были свои «три К»: Keiser, Krieg, Kanonen — император, война и пушки. Но совсем недавно мне рассказывали историю одного польского парня, который не смог ужиться в одном доме с двумя продвинутыми немецкими фройляйн из-за того, что они постоянно требовали от него, чтобы он начал мочиться сидя. Уходя из дому, он честно сказал им: «Сначала вы унижаете своих мужчин такими требованиями, а потом удивляетесь, когда вас насилуют турки, а немцы не в состоянии за вас вступиться».

Откуда взялись деловые женщины?

В России своя история смешения мужского и женского начал. Из женщины стали создавать Франкенштейна еще в прошлом веке, когда надели на неё ватник и дали ей в руки кайло. И позже воспели новый образ этого бесформенного монстра в виде хрестоматийной Женщины С Веслом. Война тоже добавила горечи в общую чашку несчастливой женской судьбины: «я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик», - говорили сотни тысяч советских женщин, впрягавшихся вместо лошадей в плуг, чтобы хоть как-то удержать на плаву хозяйство, пока мужья умирали в окопах.

Сегодня история продолжается и женщины хотят быть деловыми женщинами. Жить в коттедже, ездить на Мерседесе из проката, посещать "светские рауты". К мужчинам и предъявляются такие требования успешности, выполнить которые невозможно, отчего мужчины начинают сходить с ума, бухать как заведённые, встречаться с малолетками, сидеть на диване неделями напролет, и вообще проводить время как выключенный робот. Рано или поздно, несчастной тётке надоедает смотреть на этого сбитого лётчика, от которого кроме морального вреда никакой пользы нету, и она становится предпринимателем. Потому как, сколько мужик ни философствуй, а жрать семье чего-то надо.

«Печалька» (как говорят эти ваши малолетние балбесы, исправно гадящие в интернетах) в том, что и в защиту мужчин, и в защиту женщин, в данном случае, можно найти равное количество оправданий и равное количество историй, где правы одни и неправы другие. Но счастливый конец случается только в тех историях, где мужчина сохраняет мужественность, а женщина — женственность. И никто никого не учит правильно мочиться.

Автор: Макс Бодягин