Дело было в Ольховке (№16)

Две деревни стоят в пяти верстах друг от дружки. В Ольховке с давних пор была церковь, в Починках её никогда не было. В каждой деревне свой престольный праздник, в одной – Рождество Христово, в другой - Крещение Христа. По большим праздникам оба села молились в Ольховке.

В 30-х годах XX века церковь закрыли большевики, устроив в ней клуб. В конце века в него перестали ходить (здание прогнило до основания). Новую церковь построили в Починках. Что же запомнилось из той, прошлой жизни? До сих пор из уст в уста передаются забавные истории. Вот одна из них.

ОГОНЬ С СОЛОМОЙ НЕ КЛАДУТ

От рода Ивняковых, кажется, в этой захолустной местности и осколков не осталось. Но многие могут рассказать, как тихоню Степку Ивняка окрутила Наташка Бережкова. В округе ее считали охальницей. Ну, разве не охальница, если, бывало, на гулянке заголится и спляшет. В другой раз поймает немощного мужичишку и спустит с него штаны. И уж никакого спасу не было от нее самому Степану. Особенно в Великий пост. Поститься на недельку из Починок ходили в Ольховку, жили у родных и близких, посещая церковь утром, в обед и вечером. Степан ходил в Ольховку со своими старшими детьми.

Наталья оставалась дома управлять хозяйством. В это время в нее вселялся сам бес, она не находила себе места, и вдруг ни с того ни с сего вечером объявлялась в Ольховке. Поужинает с семьей, ребятишки устроятся спать на полу, а Наталья – юрк к Степану на полати. Через минуту Степан спускается хмурый и начинает одеваться. Родственники ему: «Да куда ты собрался на ночь глядя?» «К свату надо сходить, разговор есть. У него и заночую». «Ты, может быть, на что-то обиделся? В эти дни грешно», - не успокаивались хозяева. «Да нет у меня никакой обиды, а если уж по всей правде сказать, то огонь-то с соломой не кладут». И уходил. На полатях Наталья оставалась одна. Давно нет Ивняковых на земле. А вот слова, сказанные Степаном, стали настоящей пословицей.

СКАЗ О СЕДЬМОЙ ДЕВЕ

Каждая деревня – это особый мир, ну, прямо как государство в государстве. В одной - и мужики и бабы ходят в баню вместе, в другой - из своей кружки ни за что не дадут напиться, давай свою посудину. Русские люди никогда не были довольны ни царями, ни помещиками, ни большевиками, ни перестройщиками. И всегда им хочется иметь такого царя-батюшку, при котором бы и ты его не знал, и он к тебе ни с чем не приставал. Скажете – так не бывает. Да, не бывает, говорят ольховские старухи, но вполне может быть.

Если я иду деревенской улицей, а старухи сидят на скамейке под березой возле избы Прокофия Кускова, обязательно подсяду к ним послушать, о чем они толкуют. Специально заговорю о нынешних властях, о думских депутатах. Ни худого, ни хорошего старушки мои не скажут, только губы поджимают, помнят они, как на стену магазина приклеили бумажный портрет Сталина. Пятилетний пацан с завалинки дотянулся до него и прутиком на месте глаз вождя сделал две дырки. На другой день примчались сотрудники НКВД, и вся семья навсегда исчезла из деревни.

Баба Люба Миронова говорит мне: «Все изменится, когда седьмая дева родит сына, вот он и станет золотым правителем на Руси». Вот этот сказ.

Первая дева, не выходя замуж, должна родить девочку. Став взрослой она, как и мать, без законного мужа, тоже должна пустить на свет дитя женского пола. И так должно повториться 7 раз. И вот уж седьмая дева родит мальчика. Из него-то и вырастет большой человек. Когда я попрощался и пошел на дорогу, то услышал, как бабули стали журить Любу: вот, мол, пропишет он про все в какой-нибудь газетке. И вдруг баба Люба резко встала со скамейки, тряхнула подолом своей длинной юбки и сказала с укоризной своим подругам: «Всегда так. Верить надо. Без веры человек – пустышка». А я шел и думал: хорошие люди живут на моей родине.

ГДЕ ЖЕ ВСЁ-ТАКИ ВИННАЯ ЖИЛА?

Когда колхоз в Ольховке стал расползаться по всем швам, за каких-то 5 лет у его руля перебывало несколько председателей. Они передавали хозяйство из рук в руки по неписаному правилу: хорошо хапнул, дай поживиться и товарищу. Один из председателей продавал налево и направо тракторы, комбайны, прицепной инвентарь. Однажды в его кабинет спокойно зашел Витька Козонок, как всегда, под «мухой», и спросил, куда девать ему трактор «Беларусь». А тот говорит Витьке: «Слышал я, что ты всей улице пашешь огороды под картошку. Это хорошее дело. Пускай трактор останется за тобой». И написал липовую бумажку с печатью, что общее собрание колхозников за трудовые заслуги передает трактор Виктору на вечное пользование. Тогда Козонок настоял, чтобы с председателем выпить бутылку коньяка, а то без этого трактор развалится на первом же огороде.

Домой он вернулся донельзя радостный и по уши пьяный, но в полное уныние впала его супруга Вальчуган (так её любовно звал Витька). Она подумала, что отныне Витек не будет просыхать без всяких выходных. А Витька обладал совершенно необъяснимыми качествами: другие по пьянке все столбы пересчитают на улице, Витька же едет потихоньку, успевает поздороваться с односельчанами, рулит прямехонько. Вальчуган – баба сильная, а Витек – щепка щепкой. Волоком тащит она мужа в калитку и приговаривает: «Да где же у тебя, проклятого, эта винная жила? Найти бы ее да поставить крантик». Мужики смеются: «Валентина Петровна, Витеху надо рентгеном просветить, авось эта жила и обнаружится». А соседка баба Дуся говорит ей мирно и ласково: «А ты, Валюша, не ругай его, никакой винной жилы у него нет, он просто добрый человек, без него мы пропадем».