ДУБ НА ПЕСЧАНОМ УГОРЬЕ (№39 от 10.10.2012)

Правый берег у Волги в наших местах высокий и размыву, как правило, не поддается, правда, есть участки с сильными оползнями. На другой же стороне широкие пойменные просторы, как правило, луга, завершались тоже высоким взгорьем. За миллионы лет до этого взлобка докатывалось русло великой реки.

В пределах нашего села это взгорье было песчаным. Внизу под ним росли смешанные леса, были болота и великое множество грибов, ягод, водилась и гнездовалась различная птица. Для всех моих сверстников эти места в детстве были самыми любимыми. Хотя мы и боялись (водились здесь и лоси, и волки, и кабаны), но все же сюда тянуло неодолимо.

Ближе к осени 1952 года началось выселение всех приволжских сел. Возле Жигулей развернулось строительство Куйбышевской ГЭС. Стали зачищать всю малую и большую растительность. Было ясно, что вода вплотную подойдет к нашему песчаному угорью. И когда она на самом деле подошла к нему, то стала подмывать рыхлый песок. Образовался обрыв, но не очень высокий. И все это угорье осталось целым-невредимым, с поющими ковылями, с зелеными шарами перекати-поля да с сусликами на каждом шагу.

Но было здесь одно великое чудо – огромный дуб. Над всем большим песчаным пространством он стоял один-единственный, поражая взгляд своей величиной, неописуемой красотой и даже какой-то таинственностью. Наверху взгорья стоит небольшая дубровочка, и, казалось, что рядом с этим дубом должны стоять сотни других, ведь семена-то сюда по осени всякий раз летели веером. Но вырос только он один, великан-красавец. Давно уже плескалось внизу рукотворное море, до воды было далеко, и она до него не дошла бы никогда. И когда я оказывался здесь, под его широченной зеленой сенью, то радовался жизни невероятно: из незабываемой поры детства, от моей малой родины осталась не просто былинка, а царь-дерево, и будет оно шуметь своей листвой для многих, многих поколений. Бывало, мы в несколько мальчишеских рук пытались обхватить этот дуб, и наших ручонок не хватало.

И что же я увидел однажды? Мой дуб был повержен. Вся его крона, а это были сучья толще любого крупного дерева, была отпилена, и нигде рядом не было ни ветки, ни кустика. Но сам он, с комлем, с изуродованным стволом лежал на песке. Дуб был мертв. На песке были глубокие следы от тракторных гусениц. Трактор, видимо, тонул в песке, но сделать ничего не мог. Да и спилить-то такую махину совершенно невозможно обыкновенной пилой, тут нужна техника, но ничто не помогло.

Всю природу человек называет окружающей средой, и на словах, вроде, стремиться беречь, а сам, под покровом темноты, губит все живое. Но если это окружающая среда, то, выходит, в центре всего живого находится он – человек. Как же это ошибочно, бездумно и коварно! Вы посмотрите на лесных муравьев. Лес для них – не окружающая среда, а – дом, в котором они живут, и прикладывают невероятные труды с утра до вечера, чтобы он был уютным, удобным, обихоженным, красивым, чтобы ни одна козявка не буравила листву и корни, чтобы все обнимал теплом и лаской Божий свет...