Рты, может, им зашить? (№38 от 3.10.2012)

Ульяновские областные и городские власти в течение многих лет, при каждом удобном случае, стараются подчеркнуть свою прозрачность для общества или, по крайней мере, свое стремление к такому состоянию.

Поэтому заявление, сделанное на прошлой неделе во время аппаратного совещания в администрации г. Ульяновска Главой города Мариной Беспаловой, выглядит резким контрастом тому, что говорилось ранее:

«Я хочу поднять вопрос, который касается самовольного строительства — ул. Кирова, 77, ул. Рябикова, 49 и многих других объектов, по поводу которых пришли обращения от граждан, либо от надзорных органов для решения этих вопросов. Но я хочу вам всем сказать, что у нас есть закон о защите персональных данных и служебной корреспонденции и переписки. Вы каждый знаете свой статус. И если вы даете информацию, которая никуда не должна уйти, она является служебной, это называется нарушением. Я хочу вам сказать, что после приглашения некоторых руководителей для выяснения ситуации по тем или иным адресам, у меня были неприятные разговоры с лицами, которые никакого отношения к этим вопросам не имеют и не имеют никакого отношения к государственному или муниципальному управлению. Вы поняли, о чем я говорю. Поэтому руководители, которые дают информацию, в том числе и специалисты, которые работают в структурных подразделениях, мы просто проведем служебное расследование, я уже Виктору Николаевичу (Шемету - ред.) дала поручение, и не дай Бог, с чьей-то головы упадет хоть один волосок!

Я просто вас предупреждаю, вы должны знать, где вы служите и кому вы служите. И во благо кого вы работаете в этих должностях. Я еще раз вас предупреждаю, что другими словами, слив информации в несоответствующие структуры, которые не имеют отношения к государственной и муниципальной службе, будут наказываться по закону. Вы все должны прекрасно понимать. И когда мои документы с моей визой попадают не в те руки, я буду за это просто жестко наказывать. Это не приемлемо для государственных и муниципальных служащих. Это касается тех адресов, которые я обозначила. И вы знаете, о чем идет речь. Поэтому я впредь прошу, такие вещи не допускать. Всем руководителям структурных подразделений провести соответствующие совещания по этому вопросу».

С тех пор, когда городом еще в первый раз руководил Сергей Ермаков, я стараюсь отслеживать действия городских властей, а также принципиально важные заявления наших градоначальников. Но не могу припомнить ни одного публичного заявления, сделанного в подобном тоне на подобные темы ни Ермаковым, ни Марусиным, ни Романенко, ни потом опять Ермаковым, ни последним мэром Ульяновска Пинковым. Несмотря на то, что, как обычно в таких случаях, речь Марины Павловны была полна недоговоренностей, намеков, ее искреннее желание закрыть от ульяновцев информацию о действиях властей, например, в отношении застройки города, как и в других отношениях, слишком очевидно.

Когда в декабре прошлого года изменилась структура городской власти, многие ожидали от этого действа ряда позитивных изменений, в том числе и в открытости самой власти. В течение зимы-весны-лета, пока шла «зачистка» городских структур от неугодных нынешнему руководству чиновников, Марина Павловна неоднократно демонстрировала прозрачность новой системы управления. В то время она сама «слила» немало негативной информации о деятельности своего предшественника на посту руководителя Ульяновска и его команды. Секретность служебной информации и переписки тогда не были ей препятствием.

Госпожа Беспалова также неоднократно заявляла о своих жестких требованиях не просто к обязательному реагированию чиновников на обращения граждан или публикации в СМИ, но и требовала, чтобы ответы на подобные обращения и публикации были всегда внятными и исчерпывающими. Но как можно добиться этого, соблюдая требуемый нашей градоначальницей режим секретности? По-видимому, поэтому так мало ответов на наши критические публикации, даже меньше, чем при Пинкове, мы получали из городской администрации во времена кратковременной оттепели в ее структурах. Теперь, насколько можно судить по целому ряду признаков, «зачистка», в основном, завершилась, оттепель закончилась и подходы Главы города к уровню информированности ульяновцев о решениях, принимаемых во властных структурах города, существенно изменились. Как говорится, источник перекрывается.

Было бы понятным, если бы в своем заявлении Марина Павловна вела речь о соблюдении гостайны. Но это прерогатива, прежде всего, специальных служб. Вряд ли в природе существует такое уж большое количество документов, относящихся к гостайне, которые ей приходится визировать в силу своей должности. И вряд ли такие документы попали «не в те руки». Иначе разбирательства велись бы на другом уровне и совершенно другими методами. Сегодня озабоченность градоначальницы, как следует из ее слов, вызывают не подобные документы, а прежде всего «мои документы с моей визой», которые «сливаются в несоответствующие структуры». То есть речь идет отнюдь не о соблюдении гостайны. Речь идет о решениях, принимаемых в структурах городской власти, которые касаются повседневной жизни ульяновцев, в частности, застройки города, и потому они гостайной являться не могут.

Конечно, наши чиновники на всех уровнях, при поддержке депутатов, неплохо подстраховались в плане законодательного придания сверхсекретности своей деятельности. Это неудивительно, ведь им всегда есть, что скрывать о своих решениях и действиях от населения в вопросах, касающихся интересов самого населения. Но для Главы города, как это следует из ее речи, сейчас важно соблюсти интересы всевозможных инвесторов, а также других, явно заинтересованных лиц, с головы которых «не дай Бог, упадет хоть один волосок!» Лица эти явно непростые, поскольку, как пожаловалась Марина Павловна, после утечек подобной информации у нее «были неприятные разговоры с лицами, которые никакого отношения к этим вопросам не имеют». Если никакого отношения те «лица» не имеют к «вопросам», то каким образом они были упомянуты в «слитых» документах и какие претензии они могут иметь к Главе города?

К тому же, затея госпожи градоначальницы по обеспечению секретности служебной информации заведомо обречена на неудачу. Даже если в структурных подразделениях города будут проведены требуемые его Главой «соответствующие совещания по этому вопросу», в ходе которых вышестоящие чиновники разъяснят своим младшим коллегам «где они служат и кому служат, во благо кого они работают в своих должностях», таких утечек избежать все равно не удастся.

Конечно, после «промывки мозгов» чиновники на какое-то время попридержат языки и у них невозможно будет получить даже ту информацию, которая никогда секретной не была. Но жизнь неизбежно возьмет свое и заработает обычная схема утечек. Ведь всегда можно что-то открыть жене, друзьям — они, с точки зрения чиновников, достойны доверия. А если секрет знают больше двух человек, то это уже не секрет. Стало быть, информация, которую хочет Марина Павловна уберечь от «слива в несоответствующие структуры», туда неизбежно попадет. Это будет всего лишь вопрос времени. Как говаривал еще Леонардо да Винчи, «Да разве тайну долго убережешь, коли мирская молва, что морская волна, все выплескивает наружу». Ну, а что касается сохранения секретности в нашем обществе, то француженка Анна де Сталь оценила ее очень точно: «В России все секрет, и ничто не тайна». Правда, был в нашей стране период, протяженностью почти в четверть века, когда обеспечивать секретность государственной и внутричиновничьей тайны удавалось на довольно высоком уровне. Но времена НКВД давно канули в Лету и нынешней Главе города их возродить не по силам. Остается, разве что, рты чиновникам поголовно зашить? Так это будет уже совсем даже не в духе товарища Сталина, а в духе государя Иоанна Васильевича. И потом, а куда чиновники будут кушать, то, что они зарабатывают непосильным трудом? Так что, как ни засекречивай документы, завизированные самой Главой города, народ все равно заметит: «А король-то голый!».