Жизнь за три дня (№26 от 11.07.2012)

Идущие в разные стороны трамваи, как правило, останавливаются друг против друга. В такие минуты я люблю разглядывать лица в другом вагоне. У меня даже есть знакомые в тех трамваях.

Незнакомка

Однажды в окне другого вагона появилась дама лет тридцати с хвостиком. Поверьте, это была, капелька в капельку, вторая «Неизвестная» Крамского, как будто вышедшая из картинной рамы.

Потом я стал замечать, что у нее припухают губы, и эта припухлость уже не спадала. Заболела, что ли? Раньше я любовался сероватыми веснушками на ее носу. За последнее время они почему-то потемнели и стали крупнее. Отчего бы? И в трамвайном кресле она стала сидеть как-то не так, откинувшись к задней стенке. Однажды я привстал, чтобы рассмотреть ее. Батюшки, да она ж беременная! Как ни странно, меня это ни удивило, ни обескуражило, ни напугало. Я возликовал. Значит, скоро будет малышка! Ах, как мы будем с ней нянькаться! Я даже подумал об отце будущего ребенка. Не иначе, какой-нибудь бызун, способный буянить да напиваться до чертиков. Рядом с таким только и остается грустно глядеть на мир.

Потом незнакомка исчезла. Наверное, стало уже тяжело передвигаться. Могли и на сохранение положить. Я прямо-таки заболел без своей незнакомки, с утра до вечера мотался в трамвае, в надежде увидеть ее.

Страшная новость

Как-то я купил газету. На первой полосе с портретом в черной рамке был опубликован некролог. ЕЕ. Сообщалось, что скоропостижно скончалась талантливый ученый, кандидат физико-математических наук Александра Найденова.

Сутки я не выходил из своей квартиры. Мне надо было, во что бы то ни стало, выяснить причину смерти этой женщины. С чего начать? Конечно, с роддома. На него я напал сразу. Оказалось, что Шуре (так я назвал про себя незнакомку) сделали кесарево сечение. Из материнского чрева извлекли малыша-крепыша, которого назвали Сережей. На третью ночь после операции во сне у Шуры Найденовой разошелся шов, и она истекла кровью. Умер и мальчик.

Обстоятельства смерти Шуры вполне банальные. На весь этаж – единственная старенькая медсестра. Накануне Шура сильно волновалась за сынишку, в груди не было молока. Пенсионерка в белом халате успокоила ее: мол, малыш с удовольствием долдонит из соски специальные смеси, и чтобы Шура не нервничала, дала ей снотворного. Медсестра уснула, а у женщины в это время при резком повороте разошелся шов, во сне она и ушла на тот свет. А вот с ребенком загадка. Появился он здоровым, и вдруг умер.

Узнал я, что организацией похорон занималась Ольга Найденова. Сестры, что ли? Мне дали адрес Ольги. Она мне многое поведала.

Найденыши

- Мы с Шурой - детдомовские. Родителей своих не знаем. Нас подкинули в раннем младенчестве. Меня – летом, ее - зимой. В этом вся трагедия. Поясок на одеяльце развязался, и одному Богу известно, сколько времени Шура пролежала голенькой на морозе. Выжила, но застудилась.

Директриса, наша общая мама Лиза, Елизавета Рублева, не могла налюбоваться на нас. Мы две Найденовы учились только на «отлично». Вас интересует, почему Найденовы? Обычно детей подбрасывают с записочкой под пояском с фамилией и именем ребенка. По этим запискам мама Лиза и регистрировала подкинутых. Однажды девочка лет десяти, Наташа Скворцова, исчезла. Ее выкрала мать. В суде наврала сто коробов, почему ее дочь оказалась в детском доме. Ей поверили. А через некоторое время Наташа вернулась к нам. Дочь понадобилась матери, чтобы при дележе дома ей досталось две доли. С тех пор мама Лиза рвет любые адресочки, дает нам новые имена и всем одну и ту же фамилию – Найденовы. Нас в детдоме было пятеро Найденовых.

А потом случилась история с одной девочкой. В седьмом или же восьмом классе она забеременела. Врачи не решились прервать беременность, девочка родила отличного мальчугана. В детдоме пошло свое наследство! Мы, девчонки, по очереди оставались с мальчиком, а молодая мама ходила в школу. К нам зачастили журналисты со всего Союза. И везде – накат на Елизавету Петровну. Но ей было не до этого. Над нами строгий надзор стали вести медики. Вот тут и выяснилось, что у Шуры после той памятной зимы очень серьезная женская патология, к тому же узкий таз. Врачи сказали, что возможность понести у нее – мизерная, а если забеременеет - неминуемо кесарево сечение. Мама Лиза возила Шуру к разным московским, ленинградским светилам, которые говорили, что возможно хирургическое вмешательство, но за конечный результат не ручались.

Шура великолепно училась, дважды побеждала на Всесоюзных математических олимпиадах. Без экзаменов поступила в университет, стала специалистом по радиоастрономии, занималась наукой в Новосибирском Академгородке. Каждый год приезжала ко мне в отпуск.

И вот появился на ее горизонте молоденький аспирант, ходу не давал. Шура взахлеб о нем рассказыввала.

Потом три года Шура не была у меня в гостях. За это время защитила кандидатскую диссертацию, стала работать над докторской. И вот нынешним летом приехала. Беременная. Рожать. Отвела я Шуру в женскую консультацию, целый консилиум собирался, все в один голос сказали – только кесарево сечение. Об остальном вы знаете.

Прилетали из Новосибирска, хотели гроб увезти туда, но я воспротивилась. Кто там к ней придет на могилу? А здесь я... И Ольга заплакала. Она плакала, считая себя виновной в гибели подруги.

Ночь без сна

Работала Ольга экономистом у крупного олигарха. На предприятии назревал скандал, рабочие собирались митинговать. Первую ночь возле Шуры дежурила дочь Ольги Марина. А на другой день собралась с друзьями в турпоход. Как ни отговаривала ее мать, ушла. Ольга решила подежурить сама. А вечером олигарх закрыл их с бухгалтером на ночь в своем кабинете и сказал, чтобы к утру были готовы все документы. В эту ночь Шуры не стало.

Рассказала мне Ольга Ивановна и о роддоме, в котором оказалась Шура. Молодые не идут, держатся только пенсионеры, больше по привычке, на выплачиваемые оклады в магазины можно не заглядывать. Если у женщины послеродовое осложнение - дежурьте близкие, родные. Семидесятилетняя тетя Паша за всеми не уследит. Простыни принеси свои, одноразовые шприцы – тоже свои, лекарства купи сам, а если редкие, то не сразу и найдешь.

Поговорили мы и о маленьком Сереже. Специалисты утверждают, что это чистое совпадение. Не могло ли произойти так, что младенец почувствовал, что мама умирает? И выходило, что он должен был повторить ее судьбу, судьбу неприкаянного, одинокого человека на земле. Стоит ли?..

Загадка судьбы

Осенью был в Москве у друзей. Оказался у них в соседях доктор наук, работающий в институте неврологии АМН России. Я рассказал ему историю Шуры Найденовой. На это он ответил: «Возможно, мальчик нес в себе с момента зачатия материнскую патологию, и она так быстро выразилась в летальном исходе. Когда человеку три дня от роду, между ним и матерью пока еще существует довольно крепкая биологическая связь, они оба отлично помнят все девять месяцев нерасторжимого родства. Вы говорите, что в ночной тишине роддома раздался резкий крик и плач умирающего мальчика. И в этот момент врач и медсестра бросились не к нему, а к матери. Почему? Спросите их об этом, ничего вразумительного они не скажут. Вот где таится загадка».

Я побывал на могиле Найденовых. Дул сильный ветер. С его порывами с моих щек слетали слезы, хотя мне казалось, я вовсе не плакал. Я до рези в глазах смотрел на даты рождения и смерти Сережи Найденова. Всего три дня жизни безгрешного человека на этой грешной и яростной земле…