ПОМНИ: БЫЛА ВОЙНА (№18 от 16.05.2012)

Многие из нас о Великой Отечественной войне знают только по книгам, кинофильмам, воспоминаниям фронтовиков и документам. Я родился в конце декабря 1941 года, когда в битве за Москву уже велись наступательные действия Красной Армии и, естественно, знаю о войне из названных источников да от тех, кто вернулся под родимый кров с ратных полей.

Легендарный Севастополь

В ноябре 1962 года нас, новобранцев, доставили поездом в Севастополь, и назначалась нам служба на Черноморском флоте, на подлодках. Но в силу некоторых обстоятельств я попал служить в военно-строительный отряд. В бухгалтерии, в столовой у нас работали гражданские лица. В той же бухгалтерии, в библиотеке по вечерам приходила убираться пожилая женщина, тетя Поля. Она имела общительный характер и очень цепкую память. Это она поведала мне о том, что когда от фашистских бомбежек тут и там горел город, то загорелась и панорама «Оборона Севастополя», посвященная Крымской войне 1853-1856 гг. Так вот, горожане в эти тревожные часы занимались не спасением своих пожиток, а бежали на четвертую высоту, к панораме, резали там на куски полотно художника Ф. Рубо, свертывая их в рулоны. Позже, в 1954 году по этим рулонам картина была восстановлена художником П. Соколовым-Скаля.

А вот другой факт из ее рассказов. В послевоенные годы композитор Б. Мокроусов написал песню на стихи А. Жарова «Заветный камень». Навсегда запомнились слова: «Последний матрос Севастополь покинул, уходит он с волнами споря». Песня, конечно же, патриотическая говорит о том, что матрос уплывает, держа в посиневшей руке камень с легендарной севастопольской земли и клянется, что он вернется сюда, как освободитель. Да, 9 мая 1944 года Севастополь был освобожден советскими войсками, но совсем не так, как в песне, покидали моряки-черноморцы любимый город в 1942 году. Тетя Поля рассказывала, что на подошедший паром вместе с матросами в панике повалили и гражданские лица. До парома было несколько десятков метров, и это короткое расстояние люди, впавшие в отчаяние, заминая друг друга, вымостили трупами дорогу до плавбазы. Офицеры палили вверх, пытаясь остановить панику, но миряне гибли несмотря ни на что...

В гостях у Давли Киямова

Накануне очередного Дня Победы наша редакция готовила материалы об участниках войны. Я поехал в село Поповка Чердаклинского района, там жил полный кавалер орденов Славы Давли Киямов. Он подробно рассказал мне о своих ратных делах, показал ордена. Я рассказал о встрече с ним на страницах газеты. И вот через несколько лет мне попадается в руки чердаклинская газета «Приволжская правда». С болью корреспондент рассказывал о том, как к Киямову пожаловал человек, представившись журналистом, сотрудником какой-то центральной газеты. Он приехал в Поповку, чтобы написать о нем очерк. Пожилой человек, уже глубокий старик, с радостью принял гостя, поведал ему все о своей жизни, показал ордена. Все прошло, как нельзя лучше. И только после отъезда «журналиста» Киямов обнаружил, что в его шкатулке лежат не настоящие ордена Славы, а подделки, жестянки. Вот, к сожалению, как «чтут» современники защитников Отечества.

Анапа, осень 1967 года

Тогда мне дали профсоюзную путевку в один из пансионатов города Анапы. Мне понравился этот небольшой и тихий приморский городок. Стояла поздняя осень, было уже прохладно, на тротуарах шуршали под ногами длинные сухие стручки от белых акций. Вскоре объявили, что желающие поехать на экскурсию в Новороссийск завтра утром могут садиться в специальные автобусы. Хорошая дорога через два горных перевала нас привела к месту назначения. И вот выступающий в простор Черного моря мыс Мысхако, впоследствии названный «Малой землей». На этот мыс в феврале 1943 года под шквальным огнем фашистов высадился советский десант морской пехоты под командованием майора Цезаря Куникова, который погиб в бою. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Уже тогда в районе Мысхако был открыт мемориальный ансамбль. Гид привел нашу группу к чаше Вечного огня, и в какой-то момент прервал свой рассказ, замолчал. И в этот момент у нас под ногами, из-под земли полилась музыка. Кажется, это был реквием Моцарта. Меня сковало какое-то оцепенение, и только после я понял, что эта музыка здесь звучит каждый час, и экскурсовод приводит сюда людей именно к этому времени. Особенно сильно заговорила во мне память, когда совсем недавно во Владивостоке погасили Вечный огонь по той причине, якобы, что выросли долги за газ. Выходит, задолжали не живые, а мертвые. Ничего не скажешь, - дожили…

Второй момент анапского отдыха – встреча с майором Петром Гавриловым, защитником Брестской крепости. Он тоже отдыхал в Анапе, и руководители нашего пансионата пригласили Петра Михайловича к нам в гости. Пожилой человек рассказал, как после неравной схватки с фашистами за крепость он оказался один в ее глубоких лабиринтах. Пищи там почти никакой не было, но было много нового солдатского обмундирования. Так он каждые сутки менял снизку и складывал горкой эту одежду, по которой и считал прошедшее время. Наконец, его охватила дистрофия. И здесь, в лабиринте на него наткнулись немцы. Они вынесли его наружу и хотели пристрелить. Но старший офицер запретил. Он сказав, что солдат заслуживает уважения за такое исполнение воинского долга. Не помню точно, сколько времени он пробыл в плену, когда был освобожден, и где жил до 1957 года. В это время очень серьезно и скрупулезно занимался судьбой защитников Брестской крепости наш замечательный писатель и публицист Сергей Смирнов. Тогда и попал в его поле зрения Петр Гаврилов, которому в 1957 году было заслуженно присвоено звание Героя Советского Союза. К тому времени жена Гаврилова находилась то ли в доме инвалидов, то ли в доме престарелых. На телеэкране появились писатель Смирнов и рядом с ним майор Гаврилов, в нем-то жена и узнала своего мужа.

Из блокнота радиожурналиста

В 1968 году я стал работать корреспондентом Ульяновского областного радио. В то время журналист Ленинградского радио Лазарь Маграчев принимал к себе на стажировку молодых пишущих ребят со всего Союза. И вот выбор пал на меня. Если учесть то, что я увижу после Севастополя еще один наш город необычной судьбы, познакомлюсь с творчеством человека, который работал в эфире все 900 дней и ночей блокады, - все это было для меня прямо-таки судьбоносным. В то время я завершал заочную учебу в Казанском университете и решил написать дипломную работу «Радиожурналист Лазарь Маграчев». Я чувствовал, что одних эмоций для этого мне будет мало, надо еще раз съездить в Ленинград уже по своей инициативе. Мы созвонились. Лазарь Ефимович мою задумку встретил в штыки. Я прибегнул к маленькой хитрости: «Как же мне быть, в университете утвердили мою тему». И он сдался.

Я съездил в Ленинград, написал работу, успешно защитился в Казани, но в дипломной папке не было ни строчки о том, что первым о безоговорочной капитуляции фашистской Германии сообщил в Москву из Берлина Лазарь Маграчев. Он ни словом не обмолвился об этом. И только недавно, вспоминая памятные страницы из жизни Всесоюзного радио, сказал об этом журналист Леонид Азарх.

Ко всему сказанному добавлю еще один эпизод. Однажды Лазарь Ефимович говорит: «Завтра у нас будет встреча с замечательной женщиной, в которую ты непременно влюбишься». «А сколько ей лет?» - спросил я. «Ну, лет пятьдесят, а может быть, и больше». Я только заулыбался, мне было 27. К назначенному времени мы пришли на Невский проспект. Нас встретила женщина какой-то особой, весенней красоты. И знаете, что она сказала? «Лазарь Ефимович, я рада каждой встрече с Вами, но в первую очередь я пришла на встречу с моим добрым и мужественным солдатом, имя которому Ленинград!». Я был потрясен. В 1968 году на домах левой стороны Невского еще сохранились таблички с надписями, что эта сторона наиболее опасна во время вражеского обстрела, вот здесь и познакомился Маграчев с этой красавицей. Тогда она, как медсестра, помогала раненым. А в этот раз мы говорили с доктором медицинских наук. После встречи Лазарь Ефимович шел и, посматривая на меня, как-то улыбался. И мы друг друга понимали.