А были ли деньги? (№44 от 9.11.2011)

Пятилетней Анне Сорокиной, проживающей в селе Лава Сурского района, врачи под вопросом ставят страшный диагноз – ДЦП. Девочке необходимо обследование в московском институте генетики. Один день пребывания там стоит 1000 рублей. На обследование надо 100 000 рублей. И это только на ребёнка, а вместе с сопровождающим получается все 150 000.

- Нам продлили инвалидность на следующий год, и теперь заставляют снова оформлять документы на обувь и на ходунки, хотя обязательства по предыдущему контракту ещё не выполнены, - говорит Татьяна, тётя Анны Сорокиной. - Каждый месяц (с ноября прошлого года) я звоню в соцзащиту и спрашиваю, когда же нам выделят обещанные 19 800 рублей на комплект специальной обуви, а мне один ответ: «Денег нет!».

Дозвониться до специалистов не так-то просто. Татьяна посчитала, что иногда приходится тратить 3-4 часа. Но если бы только это! Позвонив в соцзащиту в июне, Татьяна услышала в ответ: «У нас все специалисты заняты, а вы тут мешаете работать своими звонками!».

- В очередной раз позвонив, я узнала, что, оказывается, средства мы не получили по своей вине, а теперь уже слишком поздно. Когда же я спросила, куда могли деться деньги, выделенные на нас федералами, мне сказали: «Вы же не одна!» А в следующий раз мне вообще ответили: «Кто это вам сказал, что деньги вообще были выделены? В компьютере на вас нет никаких данных».

11 ноября у Анны Сорокиной заканчивается контракт на инвалидность. А это значит, что родителям девочки придётся вновь собирать документы. Потаскайте-ка больного ребёнка весом 18 кг на руках за 140 километров! По бездорожью, без личного транспорта, с пересадками, простаивая в пробках… А ведь ещё надо встать в 6 утра, найти сопровождающих, выстоять в очереди. Ради чего? Чтобы медики даже одним глазком не взглянули на девочку, а просто поставили необходимые штампы на бланках? Между тем, каждые 3 месяца проводится обследование в больнице. Получается, что комиссия – простая формальность?

- В последний раз на комиссии нам предложили выписать инвалидную коляску, - вздыхает Татьяна. – А ведь Ане она не нужна! Неужели медики этого не понимают! Если ребёнок однажды в неё сядет, то уже никогда не пойдёт. Аня теперь может согнуть колени, сама встать. Девочке нужна специальная обувь из грубой кожи на китовом усу. Она стягивает щиколотку, позволяя ноге выравниваться. Специальную обувь в нашем городе изготавливает только одна организация. Мне посоветовали купить комплект на свои деньги. А если их нет – возьмите кредит, займите у знакомых. Потом, мол, вам всё вернут по чеку через соцзащиту. Вот только когда потом и вернут ли – не известно…

Татьяна сетует, что во всех инстанциях получает упрёки в бездействии. И даже заведующая детским отделением неврологии отказывается писать рекомендации на медицинскую комиссию на инвалидность. Говорит, что никаких мер родственники не принимают: в Москву на обследование не едут, ходунки получить не могут, обувь не покупают… На все объяснения им отвечают: «Плохо просите, надо требовать!» Ну а как и с кого – Татьяне до сих пор остаётся не понятным…