«Вилка» для России (№33 от 24.08.2011)

«По производительности мы сейчас имеем уровень ниже, чем в 1990 году. Конечно, если берем относительно 1998 года, то видим рост. Но считать от того пункта, в котором вы были, когда достигли дна, неправильно. Между прочим, за все последние годы наши доходы росли, опережая производство… - говорит, комментируя ситуацию в стране, научный руководитель Высшей школы экономики, доктор экономических наук Евгений ЯСИН. - Вы говорите, банкиры сегодня бегают и ищут, кому дать кредит? Но на каких условиях?! Человек, просто пришедший с улицы и желающий взять квартиру в ипотеку, не может ее получить. Да и под 18% нормальные люди вообще кредиты не берут! Только в том случае, когда собираются где-то украсть…»

- Евгений Григорьевич, что лучше: меньше денег и меньше инфляция или рост зарплат вместе с ценами?

- Примерно так формулируются разные позиции двух видных членов правительства. Господин Кудрин, министр финансов, настаивает на том, что денег должно быть меньше. Набиуллина, министр экономического развития, считает, что, если мы не будем расти, грош цена такой стабильности. Я полагаю, существует «золотая середина». Правда, есть еще одна переменная, которая зависит от Господа Бога или от Путина. А именно, что нужно с политической точки зрения. Если приближаются выборы, то, несмотря на предупреждение Кудрина, что печатать деньги нельзя, они уходят даже не на развитие экономики, а на то, чтобы задобрить те или иные слои населения и расположить их к власти. Так пожалели пенсионеров. В 2010 году было решено, что им повысят пенсию на 600 миллиардов рублей. Я не знаю, почувствовали ли они. Сейчас опять нужно где-то брать 600 миллиардов. Только где?..

- Что Вы называете “золотой серединой”?

- Это оптимальное соотношение денежного предложения и денежного спроса, которое управляется очень важным параметром - деловой активностью бизнеса. Она возникает, если вы предлагаете бизнесу хорошие условия жизни, обеспечиваете его права собственности. Только хорошая деловая обстановка позволяет тратить. Тогда имеющиеся доходы являются основанием для того, чтобы увеличивать оборот, и экономика растет. Однако в нынешней ситуации деловая активность у нас довольно низкая. Мы имели дело в основном с искусственной деловой активностью, которая была возбуждена высокими ценами на нефть и дешевыми кредитами. Сейчас ситуация изменилась

- Почему же не растет естественная деловая активность?

- Это обусловлено тем, что были истории с ЮКОСом, с НТВ. Собственники почувствовали, что та собственность, которую они имеют, на самом деле им не принадлежит, и государство будет ее отнимать. Последний пример, чтобы не быть голословным, это Чичваркин и «Евросеть». У него отняли бизнес потому, что до этого конфисковали телефоны, которые он купил за границей для продажи здесь, и продали их в свою пользу. Он осмелился с этим не согласиться… Есть печальная история собственников титанового комбината «АВИСМА» в Верхней Салде на Урале. Хозяевам предложили продать его по цене существенно ниже рыночной «Ростехнологиям»… Таких случаев в истории бизнеса довольно много. Поэтому когда возможности таких шальных заработков, которые были у бизнеса в нулевые годы, исчезла, капиталы потекли из страны. А бизнесмены потянулись за границу…

- Чем, по-вашему, обусловлена нынешняя ситуация в ЖКХ, которую тоже сложно назвать позитивной?

- После кризиса 1998 года тарифы на ЖКХ были заморожены. Прошло примерно четыре года, после чего их стали отпускать. И планировалось это таким образом, чтобы все-таки не превышать темпов роста доходов населения. А потом “резьбу” сорвало, и сейчас уже и тарифы ЖКХ, и стоимость строительства, и железнодорожные билеты, и электроэнергия идут выше инфляции. И, тем более, выше доходов населения. Сейчас это мотивируется главным образом тем, что на рынке газа есть необходимость выровнять внутренние и внешние цены, но это необоснованно. Ситуация в ЖКХ связана в основном с тем, что очень высока стоимость жилищного строительства и услуг тех компаний, которые занимаются обслуживанием домов. В большинстве регионов, как правило, действует сговор. Часто управляющие компании определяются местной администрацией. В 2000 году все надеялись, что начнет нормально развиваться рынок, после чего мы сможем наладить выдачу кредитов на жилье, причем под приемлемые проценты. А что получили? Цены на жилье росли теми же темпами, что цены на нефть!

- Как же создать конкурентную среду в ЖКХ?

- Для того чтобы был рынок, надо уйти от сегодняшнего метода застройки с поквартирной продажей. Как раз такая система исключительно благоприятна для того, чтобы за все с избытком платили люди. Застройщик строит большой дом и продает его поквартирно. А кто остается хозяином? Вы? Да, если создаете эффективное ТСЖ. А сколько в стране эффективных ТСЖ? Только около 5% их, или всего 8 тысяч, контролируются жильцами. Все остальные - местными органами власти или какими-то дельцами. И происходит это по одной причине: нигде в мире больше нет такого, чтобы у дома не было одного реального хозяина. К примеру, на американском рынке присутствует две фигуры: собственник и арендатор. Потому, что собственники владеют либо своими индивидуальными домами, либо большими зданиями в городах, но это их доходные дома… Я уже сравнивал ситуацию на Западе и у нас. В скандинавских странах очень высокоразвитое гражданское общество. Каждый швед входит примерно в двадцать общественных организаций. Поэтому у них очень распространены ТСЖ, или кондоминиумы. Но это обычно небольшие дома, в которых собираются люди одного сословия, часто между собой знакомые, и они легко договариваются относительно того, кого нанимать, сколько платить и так далее. В Америке подавляющее большинство людей имеют собственные дома. Те, кто собственного жилья не имеют, снимают квартиры. Там очень простые ясные отношения: если вас не устраивает, вы можете переехать в другое место.

Считаю безобразием, что творится у нас в ЖКХ. И если браться по-сталински, то там надо было бы просто арестовывать многих. Я не за это, но тогда нужно придумать что-то другое. В Москве жилье стоит сейчас 5 тысяч долларов за кв. метр. Кто может купить за такие деньги? Вы понимаете, какой уровень отсечения идет?! Жилищное строительство – только для богатых. Такого рода неприятные проблемы у нас в экономике практически на каждом шагу. Борьба традиционного и современного обществ идет везде…

- А что с образованием, о котором сейчас так много спорят?

- Когда зашел серьезный разговор о реформе, решили использовать независимые методы оценки, которые применялись в других странах. Потом эти испытания получили название Единого государственного экзамена. Второй момент реформ предполагал принцип «деньги идут за учеником». Если ученик получил энное количество баллов, то пропорционально набранным баллам, полученным на испытаниях, он получает энное количество денег, которые приносит в вуз, куда хочет поступить, в качестве своего вклада. Это называлось «образовательный ваучер». Смысл заключался в том, что, если вы применяете образовательный ваучер, то выигрывают те вузы, которые предлагают более качественное образование. Туда идет больше абитуриентов, и в вузе зарабатывают больше денег. А те, кто не может собрать денег, закрываются или ограничивают спектр своих услуг. Однако этот метод применить побоялись. И сегодня у нас подушевое финансирование. Составляется обычная смета на тех студентов, которые поступили, и вузы получают от министерства деньги, независимо от того, сколько баллов набрали абитуриенты на ЕГЭ. Сейчас идея образовательных ваучеров умерла, а господин Фурсенко вынужден закрывать университеты в административном порядке, потому что их число огромно. У нас количество студентов выросло в несколько раз по сравнению с советским временем. Даже есть университет, где готовят визажистов и обучают шесть лет! Фурсенко приходится принимать решения: «В городе Эн вуз закрыть». А что, если это единственный центр культуры и образования там? Министр боится, это естественно. И это как раз цена отказа от рыночного способа регулирования с помощью образовательных ваучеров. Вообще, страна наша очень отстала. Давайте смотреть правде в глаза: даже если есть несколько сотен тысяч образованных, умных людей, то это - предел. Распространены дикие взгляды, и самая главная дикость заключается в том, что каждый хочет «хапнуть». Наш человек убежден, что если он сам не постарается это сделать, то сделают другие. Налицо некое представление о том, что общество – джунгли. Для России как страны, которая хочет иметь будущее, принципиально важно накопить положительный социальный капитал, представляющий собой некое согласие всех граждан о том, что нормы, которые действуют в общественных интересах, важнее, чем то, что каждый хочет и может ухватить для себя. Мы должны остановиться и понять, что внедрение новых норм жизни, новой культуры, которые позволят России стать развитой страной, мы сможем получить, только если мы этих норм будем придерживаться. И в каждой сфере есть клубок проблем, как две капли воды похожих на эту. Потому что люди боятся российского государства, привыкнув, что все, что оно делает – к худшему. Лучше с самого начала говорить всему «нет». Но это же не выход!

- Каковы Ваши прогнозы относительно мировой экономики и места в ней России?

- Несмотря на все наши проблемы, мы стали частью мирового сообщества. Это имеет свои плюсы и минусы. Сегодня на мировой арене, с одной стороны, устанавливается мирный принцип договоренностей, а, с другой стороны, происходит колоссальный переворот в расстановке сил. И приходится искать новые решения. Мы по-прежнему являемся крупным, но уже не таким могучим государством, хотя очень часто думаем, что и теперь почти такие же сильные, какими были в 1985 году…

С одной стороны, в мире имеется группа развитых стран. С сырьем им уже не так просторно, да и с населением есть проблемы. Выход в том, что ключевым фактором их роста становятся инновации. Поэтому все старые производства начинают отъезжать в “третьи” государства. Все, что дешевле разместить в развивающихся странах, перевозят в Китай, во Вьетнам, в Индию и так далее. В России мы сейчас сталкиваемся с ситуацией, когда попали в “вилку”. И это – основной вызов для нас. С одной стороны, развитые страны, которые достигли очень высокого уровня инновационного развития, и мы от них очень сильно отстаем, хотя не глупее. Если вы берете те предметы, которые потребляете каждый день, то обнаружите, что наш вклад в мир изобретений очень мал. Гражданские инновации у нас очень редки, а зарабатывать мы должны именно ими. С другой стороны, есть развивающиеся страны, где работники получают примерно в три раза меньше, чем у нас. Несмотря на низкую производительность по сравнению с развитыми странами, все-таки платят у нас не так мало, особенно если сравнивать с Индией или Вьетнамом. А это означает, что у них экономика тоже более конкурентоспособная. Развитые страны конкурентоспособны по инновациям, развивающиеся – по трудовым издержкам. А мы не имеем ни того, ни другого преимущества, и из этой ловушки нужно выбираться. Пока нас спасают только природные ресурсы…

Вспомните выбор, который был сделан товарищем Сталиным между 20-ми и 30-ми годами прошлого века. Развивать НЭП? Но рано или поздно люди, которые были нэпманами или зажиточными крестьянами, становились бы богаче, и тогда Коммунистической партии пришлось бы расстаться с завоеваниями революции. Тогда СССР выбрал другой путь. Сейчас у нас примерно такая же дилемма…