«Убегай от тоски и с глупцами не спорь…» (№15)

Ее знают практически все жители региона, потому что на протяжении нескольких десятилетий она являлась бессменной ведущей городских концертов и праздников и, конечно, прежде всего программ ульяновского телевидения, являясь его общепризнанным лицом. Накануне большого юбилея этой обаятельной женщины беседуем с ней, легендарным диктором Людмилой Александровной Ляшенко.

- Что важного произошло в вашей жизни за последние годы?

- Прежде всего, уже 8 лет у меня другой спутник жизни, который, наверное, для меня награда за все прошлые неурядицы. Он кандидат наук, заведующий кафедрой педагогики и психологии Ульяновского военно-технического училища. Как говорится, настоящий полковник. И очень добрый человек, который принял меня и моих детей со всеми нашими проблемами. Благодаря именно ему произошло и другое важное событие – я пришла в педагогику. Никогда об этом не думала…

- Знаю, что вы защитили кандидатскую диссертацию…

- Сначала мой супруг привел меня в училище и предложил преподавать культурологию. Безумно благодарна этому предмету, потому что, все глубже погружаясь в него, я поняла: на самом деле все в нашей жизни повторяется и все преходяще. Культурология дала мне философское осмысление бытия. Это важно, потому что преподавать, по моему глубокому убеждению, должны все-таки люди с опытом. Как бы сегодня не кричали о необходимости привлекать в образование молодежь.

Поняв, что мне удается и нравится преподавание, задумалась о передаче опыта телеведущего. А однажды посетовала через газету, что с телеэкранов уходит правильная речь. Тогда как раз в обиход стал активно проникать так называемый «падокаффский» язык (коверкание русских слов, сегодня практически общепринятое в Интернете), и я не могла не высказаться на эту тему. Мою статью увидел губернатор и на ближайшей встрече предложил мне прийти с конкретными планами по подготовке телеведущих. А ведь мечтала я об этом еще лет двадцать назад! Так в 2007 году появилась «Школа речевого мастерства Людмилы Ляшенко». Впрочем, оказалось, что Школа на самом деле касается не только телевидения, занимаясь проблемой правильной речи в самом широком смысле.

- Но почему все-таки свою диссертацию вы посвятили национальной школе в Симбирске после революции? Это же так далеко от телевидения… - Вам может показаться неожиданным, что, еще учась в первой школе нашего города, я работала в музее. В качестве «поискового задания» мне тогда достались потомки чувашского просветителя Ивана Яковлева, который тоже оканчивал первую гимназию. Я заинтересовалась… В чем особенности симбирского образования трехлетнего периода, который я рассматриваю в своей работе – с 1918 по 1921 год? Дело в том, что в национальных селах мечтали как раз об открытии русских школ, потому что хотели знать основной язык страны, желали приобщиться к цивилизации, и до революции это учитывалось как Яковлевым, так и Ильей Николаевичем Ульяновым. Однако потом прежняя система образования оказалась разрушена. И после революции многие национальности просто насильно заставляли изучать только родной язык как возвращение «назад, к корням». Были такие комиссары, которые делали это под дулом пистолета. Возникали даже восстания. Невероятно, но факт. Правда потом перекосы эти нашли и исправили.

- Просто не могу не спросить вас о политике, из которой вы недавно ушли. Кстати, как в федеральной, так и в местной политике вообще очень мало работников культуры (в отличие от бизнесменов), и это безусловно проблема.

- В депутаты я баллотировалась несколько раз. Впервые меня делегировали в ЗСО еще при Горячеве – не прошла регистрацию. Потом сама попробовала избираться в областной парламент, и заняла второе место по округу, не предприняв практически никаких усилий по раскрутке. Третья попытка, с Гордумой, увенчалась успехом – в какой-то период моя популярность снова была востребована. Мне снова «предложили» участвовать в выборах, поставив партийную задачу – в этом мое отличие от большинства политиков. Решение идти в политику не было только моим собственным. Вообще, я считаю, что во власть стремятся все-таки те женщины, которые не реализованы в личном плане. Не считая отдельных личностей, думаю, что сражаться, громко кричать о чем-то с трибуны не в женской натуре... С одной стороны, депутатская работа мне понравилась. Это, прежде всего, взаимодействие с людьми – когда-то я так же общалась с ними посредством своих программ на телевидении. С другой стороны, было очень обидно, когда вдруг однажды услышала в свой адрес обидное слово «депутатша». И это после 30 лет уважения телезрителей. Я-то не изменилась, почему обо мне стали говорить и писать хуже?! Не понравилось и потребительское отношение избирателей-«просителей», которые звонили каждый вечер и в оскорбительной манере говорили «вы мне должны то-то и то-то». Но с большинством жителей округа у меня сложилось хорошее взаимодействие. И я-то знаю, что сделала все, что могла. Хотя мне, к примеру, в последнее время очень нравятся стихи Саши Черного. (Смеется – прим. авт.) В «Послании к женскому съезду», написанном еще в 1908 году (!), у него есть замечательные строки: «И если в Третьей Думе мы цветем, как розы средь зимы, то благо вам, что вы не там…» Спасибо нам, что мы не там!

- За переменами на телевидении следите?

- Оно изменилось кардинально. То, что с экранов ушла доброта, ушли искренние чувства, видят и замечают все. Причем самое потрясающее, что они как-то возвращаются к нам в искусстве. Фильмы и даже сериалы постепенно становятся качественнее. А сами телепередачи только удаляются от простого человека. Между тем на протяжении всей своей телекарьеры я была сторонницей обращения именно к простым людям, в которых всегда можно найти таланты. Зрители до сих пор вспоминают мою программу «В своем кругу», сделанную на местном уровне с той же теплотой к простым труженикам и их семьям, что и «От всей души» Валентины Леонтьевой. Где такие программы сегодня?! В наше время объективы направлены только в сторону представителей элиты. И за информативностью многое потеряно. Информирование и воспитание посредством телевидения долгие годы шли параллельно. А кто теперь думает о том, как слово отзовется? Раньше на телевидение приходили люди высококультурные и образованные, конкурс был 30-40 человек на место, и они делали прекрасные сюжеты, теперь же набирают практически кого попало. Отсюда - очень слабые информации, рассказанные настолько плохим языком, что даже не всегда понятно, что имели в виду. Поэтому единственной отдушиной остается канал «Культура».

- Почему же так происходит?

- Во-первых, дело в безразличии. Эфир как-то заполняется – и ладно! Во-вторых, умный человек сегодня может просто не пойти работать на телевидение. Посмотрит программы, оценит уровень и подумает: «Не дай Бог я там стану таким же, как они». Получается парадокс: эта работа создана для одаренных, а они туда не попадают... Когда на телевидение семнадцатилетней впервые пришла я, каждый в когорте режиссеров, журналистов и ведущих представлял из себя настоящую Личность. И они относились ко мне очень критически. Поэтому доказать, что я что-то могу в этой профессии, конечно, было нелегко, но, наверное, именно поэтому мне удалось добиться результата. Просто я очень хотела работать, на самом деле много читала, экспериментировала со своим внешним видом. Не ждала, что ко мне придут, причешут, загримируют и все за меня напишут.

- А свои секреты молодости у вас есть?

- «Я помню, мне исполнилось три года, а вы уже были на экране», - это я слышу часто… Отвечу честно: все тридцать лет на телевидении мне некогда было так уж сильно ухаживать за собой. Вы удивитесь, узнав, что один из моих «секретов» такой – мне всегда приходилось много говорить в кадре. Речь с подчеркнутой дикцией – это же прежде всего мимика! То есть постоянный внутренний массаж лица. А гламурные красотки говорят мало, предпочитая делать подтяжки. (Смеется) На самом деле лучше постоянно говорить и… улыбаться. И еще – все время что-то улучшайте в своей жизни. Не утруждайте себя обременительными диетами. Лучше найдите то, что вам нравится. Примите ванну, прогуляйтесь на природе или почитайте хорошую книгу. То есть регулярно доставляйте себе какие-нибудь мелкие радости. Даже домашние дела можно делать только по мере настроения. Сегодня не хочется, значит, захочется завтра…

Сегодня мне хорошо дома. Рядом – любящий муж, настоящий хозяин, тринадцатилетний сын Дима, который учится в школе, мои родители. Живем вместе. Несколько лет назад у нас появился собственный дом. Не хватает, конечно, старшего сына Кирилла, который живет в Москве и работает в банковской системе.

- О чем думаете накануне юбилея?

- Честно говоря, я не собиралась его праздновать. Хотела на день рождения уехать в город своей юности Будапешт вместе с мужем. Мои друзья этому очень воспротивились, после чего вечер, посвященный юбилею, все-таки решили провести - он состоится в филармонии 14 мая. О чем думаю перед этим событием? Лучше всего ответить словами того же Саши Черного, с которыми я на вечере обращусь к своим гостям: «А вопросы... Вопросы не знают ответа // – Налетят, разожгут и умчатся, как корь. // Соломон нам оставил два мудрых совета: // Убегай от тоски и с глупцами не спорь»...

Курьёзы от Людмилы Ляшенко

Когда-то мы работали в одну смену с другой ведущей, Еленой Старостиной. А так как мы обе не очень высокого роста, то на кресле у нас всегда лежала специальная подушечка, которую мы незаметно передавали друг другу. Делали это, когда кто-то читал за кадром погоду. В один прекрасный момент меня забыли предупредить, что погоду будут читать в кадре. И я, не зная, что нас показывают, как обычно, подошла к Елене и стала выдергивать из-под нее подушку. Все вокруг растерялись, а Елена вжалась и мужественно продолжала говорить про погоду. Представляете, какая была в кадре картина: две девушки в прямом эфире борются непонятно за что…

Мой первый эфир запомнился мне тем, что у меня отнялись ноги – долго не могла встать после окончания программы… Или вот что связано с известными людьми. Это была одна из первых моих передач. У меня - очень красивая прическа и новое специально сшитое платье. В Ульяновске проходил выездной съезд союза композиторов СССР, на который приехали корифеи того времени - Ян Френкель, Никита Богословский, Силантьев... Надо сказать, что из-за волнения я перепутала всех и вся. И, осознав, что, видимо, это мой последний эфир, я в ужасе замолчала. Тогда Ян Абрамович Френкель, царствие ему Небесное, сказал знаменитую для меня фразу: «Мы вот тут сидим все такие знаменитые, усатые. Совсем нашу ведущую Людочку запугали. Пойду-ка я ей лучше спою». И я как-то успокоилась. Поняла – как бы ни был человек знаменит, главное – его отношение к людям. Эфир вообще дает нам огромную возможность сделать доброе дело на большую аудиторию. Мне непонятно, почему сегодня никто на телевидении не понимает этой сверхзадачи.