Аз, буки, веди... (№26)

Жаркое время — лето! А уж особенно жаркое оно для студентов! Сами подумайте — сессии, зачеты, экзамены, а у кого еще и госы, и защита диплома. Да... мозги порой закипают!

Учился я в свое время на филфаке, кто не знает, поясню - русский  и литература. И вот, помнится, сдавали мы как-то старославянский язык, вещь, я скажу вам, муторная! Да и преподаватель был под стать, этакий, знаете ли, слегка завернутый на своем предмете, но весьма бдительный товарищ! Короче, все понимали - просто так не прокатит, надо учить, причем не просто учить, а как говорил великий Ленин: «Учиться, учиться, потом в психушке лечиться!» А умом тронуться было от чего: на филфаке вообще сложно, а уж старославянский с его монофтонгизацией дифтонгов и плюскванперфектами  -  прям жуть кромешная, выговорить название термина - уже подвиг!

Со мной на курсе грызли гранит науки две девушки-подружки, хотя не больно-то уж и грызли, так, слегка надкусывали!  В общем, учились по принципу - от сессии до сессии живут студенты весело. Но здесь даже они вспомнили заветы Ильича и всю ночь перед экзаменом упражнялись в спряжении древних глаголов и зубрили «Притчу о блудном сыне» на языке прародителей.

И вот бредут они утром в универ аки на Голгофу, аз есмь, блин! В глазах вселенская скорбь, а в голове -  буки, веди, ижица... И тут навстречу им мужичок изрядно навеселе (видимо, не ложился еще)!  Девчонки ему явно приглянулись и он решил завязать с ними светскую беседу, типа «чай, кофе, потанцуем»! Зря он это сделал, родимый, был бы потрезвее, подумал, стоит ли подходить к девушкам с такими отрешенными, я бы даже сказал, потусторонними, лицами! Сначала подружки не обращали на казанову местного разлива никакого внимания, жужжит себе и жужжит аки пчела, аз есмь, блин, опять-таки! Но потом на них  что-то снизошло, то ли «аки пчела» достала, то ли зов предков услышали, то ли ночные бдения дали свои всходы... короче в мозгу  щелкнуло!

И тут... девчонки, абсолютно не сговариваясь, как по команде, поворачиваются к дядьке, смотрят на него горящим полубезумным взором и замогильным голосом начинают читать хором выше упомянутую «Притчу о блудном сыне», где-то примерно так: «Чловяк етэр имя два сына и рече мени сын ею отцу...» (и таким макаром минут десять без остановки). Мужик начинает потихоньку пятиться назад и трезветь прямо на глазах. А уж когда подруги, воздев руки к небу, заголосили в экстазе: «Отче! даждь ми достойну честь...», - бедолага не выдержал и ломанул от них со скоростью бешеного поросенка, перемахивая через кусты и крестясь на ходу.

О чем  думал несостоявшийся мачо в это время, не знаю: может, о восставших из ада, а может, о сбежавших из дурдома, но летел он, не оглядываясь, только пятки сверкали! А студентки, когда пришли в себя, смеялись до слез, представляя, как нелепо они выглядели со стороны, и вспоминая перепуганную физиономию несчастного мужичка!

И вот ведь что интересно - страх перед предстоящим экзаменом внезапно улетучился, а в голове наступило просветление! В общем не буду утомлять подробностями, сдали они на пятерки, чем повергли в шок не только сокурсников, в числе коих наблюдались даже маститые отличники, но и  бдительного товарища - педагога. уж как ни старался, аспид коварный, завалить не сумел! Вот вам и житие мое!

Федор Рулевой