О загадочной вьетнамской душе (№5)

Первое, что бросается в глаза при высадке в аэропорту Хошимина - скопление народа. Водители из отелей, просто водители, встречающие гиды, полицейские и прочие неотличимые друг от друга вьетнамские люди. Плотность населения в стране составляет 220 чел. на квадратный километр (а в Лаосе, к примеру - 7 чел.), и это население буквально повсюду. Впрочем, в Хошимине ему живется неплохо.

После объединения Северного и Южного Вьетнама в 1975 из города повымели всех проституток, частных торговцев и прочую капиталистическую тварь, но сегодня все это, кажется, вернулось с избытком. Проститутка стоит на улице в нагловатой позе буквально под транспарантом "Навстречу IX съезду партии!", слово "массаж" на улицах светится розовым - а это верный признак того, что массаж - последнее, что там можно получить. Частные торговцы не просто повсюду, они еще и передвигаются вместе с вами, предлагая свои услуги в режиме non-stop. Хошимин снова плотно оккупирован капитализмом, и он сквозит везде. Мы провели там день, невинно осматривая достопримечательности, и вторично вернулись уже для отлета в Москву, на один вечер. В тот вечер, устав от нищеты и беспорядочности остальной части Вьетнама, мы были поражены и уничтожены. Улицы освещены, полно машин, работают фонтаны!

Может быть, все описанное вполне нормально для любого города в пределах азиатских новых индустриальных стран типа Сеула, Сингапура или Бангкока, но просто надо было проехать недельку по Вьетнаму, чтобы понять, что Хошимин - это не та страна, это просто не может быть Вьетнамом! Настоящий Вьетнам находится на севере, в городе Ханое, в сердце настоящего, живого социализма, на настоящей родине великого вождя Хо Ши Мина. Именно там Вьетнам предстал перед нами во всей красе, с гордостью демонстрируя свои основные характеристики:

1) никто не говорит ни по-какому;
2) они сдохнут, но денег с туриста перед смертью стрясут;
3) мопед правит миром.

Данные три кита вьетнамского существования нуждаются в расшифровке. Во-первых, о том, что Вьетнам когда-то был французской колонией, уже давно и прочно забыто. Если старики еще и помнят, что были такие французы, то молодежь, составляющая в стране явное большинство, о таких мелочах не задумываются. То, как они знают английский язык, хорошо демонстрирует то, как их предки знали французский - да никак. Вьетнамец с большим упорством будет проговаривать единственное английское слово, которое он вызубрил, но вашего ответа все равно не поймет, даже если это будет "ес". Скорее всего, он будет с вами разговаривать по-вьетнамски, с тем же, впрочем, результатом.

Таким образом, общение с вьетнамским народом превращается в сложную процедуру. Тем более, что народ-то очень этого общения желает. Вьетнамец с утра выходит на улицу с одним-единственным вожделением - надуть туриста, убить в нем осмотрительность и стрясти немного денег. Ради выполнения этой задачи вьетнамец не остановится ни перед чем. Он будет идти рядом с вами в течение получаса, по-вьетнамски рассказывая о достоинствах своих на вид непритязательных открыток с грустными видами родной страны. Он сядет перед вами на землю в придорожном ресторанчике, будет хватать вас за ногу и предлагать почистить ботинки.

Когда мы путешествовали на мопеде по сельской местности, вьетнамцы караулили нас в кустах и лианах и выпрыгивали каждый раз, чтобы взять денег за переезд через мост или переправу через ручей. Они бежали за нами, нечленораздельно крича по-своему, что деньги им необходимы. Но нам они были столь же необходимы, поэтому мы только злорадно гудели им и проносились мимо.

И наконец, третьей особенностью Вьетнама является мопед. Движение на улицах городов и между городами на 95% оккупировано им. На мопед не требуется ни прав, ни документов, и вьетнамец, не в силах купить автомобиль, пересел на мопеды. Впрочем, даже если бы он купил авто, шансов бы все равно не было - машине проехать среди этого хаоса невозможно, и немногочисленные такси сильно мучаются. Мопеды непрестанно гудят и никогда не снижают скорости. Посему переход через улицу в Ханое становится искусством, и европеец не сразу овладевает им. Повинуясь инстинкту, разработанному в Москве, русский человек спешит перебежать через улицу, чем только дезорганизует движение и подвергает опасности множество жизней, включая свою. Напротив, вьетнамец переходит дорогу медленно, надвинув на глаза коническую свою шляпу, не глядя по сторонам и стараясь не совершать резких движений. Только тогда мопед чувствует ритм его движения.

Спасибо. Спасибо Вьетнаму за то, что мы все-таки выжили в условиях постоянной борьбы за свои финансовые средства, антисанитарии в пунктах общественного питания и параноидального дорожного движения. Спасибо за то, что, несмотря на все это, впечатление от Вьетнама осталось все-таки очень светлое и приятное - потому что достопримечательности, виды и удивительная жизнь народа перевешивают недостатки туристического сервиса. Да мы и знали, на что шли.

Константин Бабаев