Симпатичный католик (№36)

Мой хороший товарищ, коллега-историк, обретающийся в незалежной Украине, недавно прислал мне по Интернету фотографию, «редкосный екземпляр», как восхищённо означил в сопроводительном суржике.

В давнем 1915 или 1916 году симбирский фотограф А. Горбунов запечатлел на снимке внушительную группу католических священников. Святые отцы не своею волею очутились на волжских берегах. В ту пору шла 1-я мировая война. Российские войска ус-пешно сражались в Галиции, провинции Австро-венгерской империи, нашего противника в той давней бойне. Занимая города и местечки, россияне старались отправить подальше в собственный тыл людей, в чьей лояльности сомневались: такая уж невесёлая штука, война.

В чёртову дюжину нелояльных «гражданских военнопленных», как именовали официальные бумаги святых отцов, затесался один российский подданный. Галицийским бедолагам он приходился братом во Христе. Тридцатилетний отец Михаил Христофоро-вич Цакуль служил настоятелем Симбирского католического костёла во имя Воздвижения Креста Господня.

Перестроенный в 1894 году из жилого дома Симбирский костёл был далёк от готи-ческих чудес архитектуры. Он располагался в стороне от тогдашнего центра города, на Шатальной (ныне Корюкина) улице.

Католическая община едва насчитывала несколько сотен человек, по преимуществу офицеров местного гарнизона да чиновников средней ру-ки, очутившихся в Симбирске волею служебных обстоятельств. Фамилия «Цакуль» цепляла в газетной хронике давних лет, в документах и сказах старожилов. Соотнося размеры костёла и общины, я, признаться, несколько недоумевал прошлой популярности в Симбирске отца Михаила. Покуда не увидел его на снимке. «Симпатяга!», - воскликнула одна из коллег. Внешние данные в немалой степени опреде-ляют роль личности в истории.

95 лет тому назад, осенью 1912 года святой отец получил назначение на должность курата, или настоятеля, Симбирского костёла. Он приехал сюда из соседки-Самары. Отец Михаил, вообще, много путешествовал – как этот говорится?.. «Неисповедимы пути Гос-подни».

Российская бюрократия не очень-то благоволила католикам: поминались обиды Смутного времени, польские восстания, в общем, масса придумок. Более года отец Миха-ил не мог добиться допуска к преподаванию Закона Божия для учащихся римско-католического вероисповедания в Симбирской мужской гимназии. И ладно, был бы уче-ников целый пруд, а то всего десять человек, кот наплакал!..

Когда полыхнула 1-я мировая война, у отца Михаила в момент прибавилось дел. Из охваченных войною районов в Симбирск потянулся нарастающий поток беженцев, ране-ных, интернированных лиц, военнослужащих и военнопленных. Если до войны в городе едва наскребалось три сотни католиков, то в каких-то два года их количество зашкалило за четыре тысячи!..

В июле 1916 года отец Михаил проводил в последний путь на городское кладбище иеромонаха Иеремию Ломницкого, «выдающегося деятеля украинского просвещения и национального возрождения, греко-католического священника, миссионера, проповедни-ка, христианского философа и писателя». В настоящее время идёт процесс о причислении отца Иеремии к лику святых.

В конце того же, 1916 года, симпатяга Цакуль навсегда покинул Симбирск. Новое назна-чение, карьерный рост. Уроженца города Ревеля, католического священника ожидала сто-лица православного мира, красавица-Москва!.. Ожидала новая эпоха. И мученический ве-нец.

Настоятель римско-католического костёла Непорочного зачатия и Святых Петра и Павла в Москве, ксендз Михаил Цакуль был впервые арестован 26 марта 1924 года по об-винению в шпионаже. Спустя неделю, его освободили под подписку, а в конце года и во-все закрыли «посыпавшееся» дело. Новый арест последовал 12 февраля 1929 года, и опять святому отцу «шили» шпионаж. За решёткой он просидел до 3 мая 1929 года. Третий арест, 13 апреля 1931 года закончился трёхлетней ссылкой в Тамбов.

3 мая 1937 года отца Михаила взяли в последний раз. Скорый суд назначил «агенту иностранных разведок» высшую меру наказания. Отец Михаил Цакуль был расстрелян на печально прославленном Бутовском полигоне, где нашли в то страшное время свой по-следний покой многие исповедники веры. И католики, и православные.

Иван Сивопляс